Семейный праздник

Все мы когда-то были детьми, а потом однажды стали взрослыми.

Это такое важное чувство для каждого из нас, которое в канун Нового Года, как правило, ощущается особенно остро. Все мы по-разному воспитывались и становились взрослыми.

Мы, дети девяностых (простите те, кто не попадает эту категорию, но все же читает), имеем примерно одинаковую схему воспитания нашими родителями. У нас в квартирах стояли похожие серванты с одинаковой посудой, диваны, торшеры, ковры на стене и прихожие с крючками для одежды... Обои с одним и тем рисунком, которые никогда в те времена не называли «принтом»... Самые крутые из нас росли в квартирах с «евроремонтом». В такие приходили в гости как в музей. Обязательно разувались и с замиранием сердца смотрели на необычные белоснежные пластиковые окна...

Жили мы одинаковым расписанием в школах, носили звездочки с изображением Ленина, не попали в пионеры (а кто-то вообще проскочил мимо Октябрят и вот этого вот всего). Мы помним талончики в троллейбусе и прозрачно-зеленые жетоны на метро. Салки, казаки-разбойники, вышибалы, «ой, мне пора на урок в музыкалке/танцах/гимнастике!», а потом возвращаясь из музыкалки домой — резинки до позднего вечера во дворе... 

Мама из окна кричала мне: «Маша, срочно домой!»... А мы в это время были на крыше нашего 16-этажного дома, где выхаживали уличных щенков, а после пристраивали по семьям. Тайком конечно же! Сидя на крыше я и слышала, как мама звала меня и не могла разглядеть на площадках. Девочкам из приличных семей на крышу ходить было нельзя. Впрочем, из неприличных семей конечно тоже. С крыши все могли упасть одинаково. Но все мы обладали каким-то невероятным чувством самосохранения.

Интересно, у моих детей это вообще есть?

Сдача физруку лыжного норматива зимой и долгожданные новогодние каникулы. Где салат оливье и мимоза, курица в духовке с картошкой, если повезет, то даже — пепси! А если не повезет — компот. И салями с хлебом. А ночью можно вообще не спать.

А к некоторым из нас вообще приходил даже сам Дед Мороз. Из фирмы Заря. Кстати, однажды ко мне тоже приходил. Он тогда сильно опоздал. Мама сняла даже с меня единственное праздничное платье, которое было летним, и утеплила в кофту, шерстяные носки и рейтузы. Так, в этом шикарном виде, я его и встретила. Говорят от него веяло коньяком, и он едва стоял на ногах. Но я все равно помню лишь ощущение волшебства. Даже когда пересматриваю древние фото этих советских товарищей, так самозабвенно работавших в фирме «Заря».

Я тогда встала на табуретку, прямо у елки, и прочитала стих Ахматовой про сыча. Который на подушке вышит. Не знаю почему именно это.

Снегурочка была очень толстой, костюм трещал по швам так, что на пол падали блестки. Мама была очень ей недовольна, но мне эта полная советская женщина казалась верхом красоты. Ведь она тоже принесла мне волшебство. Уж какая она есть. Волшебство оно вообще такое — принимать надо полностью. А если придираешься, то в этом, я вам скажу, нет ничего волшебного. Кроме занудства.

Потом я выросла и поняла многое.

В жизни постоянно случаются такие моменты, или знаки, когда тебя включает, словно тумблер. Щелк! И вот оно — озарение. Ты выросла.

В течение жизни это происходит постоянно. Вот — твоя первая безвыходная ситуация. Вот — твой первый личный бюджет и деньги. Вот — твои первые последствия неудачно принятых решений. Вот ты их исправила. А вот — не исправила, но это уже опыт. Записала. Плакала. Не плакала. Росла. Ругалась. Меняла мнение. Решала. Позволяла за себя решать. Обжигалась. Смеялась. Бросала. Возвращалась. Жила.

Вот это вот всё Щелк! Щелк! Щелк...

Но Новый Год он особенный. Самый волшебный. Даже если тебе сто тридцать пять лет. Сто тридцать шесть... ну и да ладно, кто считает...

Я отчетливо помню одну Новогоднюю ночь, когда вот как раз так же щелкнуло и я получила еще один знак, что оказывается уже совсем взрослая. В моей семье всегда было принято отмечать Новый год дома. Когда я училась в школе, мы с мамой уезжали на поезде в Астрахань, к ее родственникам. И там большой астраханской семьей проводили новогодние каникулы. Все дарили друг другу подарки, ходили по гостям... улица Кирова, ул. Советская, Бульвар Победы (ну конечно, в каждом российском городе есть и будут улицы с такими фамилиями)... мы курсировали с адреса на адрес, не забывая захватить праздничный наряд, салат, пирог и настроение... Пироги... мои астраханские бабушки пекли лучшие пироги в моей жизни.

С тех пор наверное я такие не ела...

Дедушки, бабушки, мама, тети, дяди, сестры. Много сестёр. Подарки, всё было. Папы в Новый год рядом обычно не было, но звонок папе был всегда. Папа с мамой были в разводе и однажды он перестал ездить с нами в Астрахань. Папа всегда печально провожал нас на поезд или самолет, а потом звонил, откуда-то из печального далёка, и мрачным голосом поздравлял. Я не обижалась. Я думала: «Вот же чудак, был бы с нами, наверное бы было гораздо веселее отмечать Новый Год». Я много чего ещё думала, а потом выросла и поняла совершенно другое. 

Мы вообще с папой всегда были очень близки, а новогодние ночи всегда проводили врозь. Лишь в прошлом году нам, наконец, удалось провести праздник вместе.

***

В старших классах школы у меня была мечта — чтобы мама отпустила отмечать НГ с друзьями. Мама не горела желанием отпускать меня в пучину страстей улиц в конце девяностых, поэтому несколько лет подряд терпела мои тусовки дома. Я тогда не осознавала какие они на самом деле были душевные. Ведь хотелось как все «взрослые» друзья, уйти на всю ночь. Нам в этом возрасте было жизненно необходимо куда-то выпорхнуть из дома. Не важно куда. И лишь получив разрешение было понятно, что идти особо и не куда. Все ходили по гостям.

Поэтому всех «взрослых» друзей мы принимали с мамой дома у себя. Ели мамину «Прагу», оливье, мимозу и жаренную курицу с картошкой. Салями с хлебом. Тайком от неё мальчишки курили в подъезде, но шампанское пили вместе.

Играли в какие-то игры, болтали... Было и весело, и неловко. На утро по традиции просыпались поздно. Ночевали друг у друга. Смотрели фильмы, доедали салаты, готовили новые, и смеялись.

Перзванивались со всем районом — кто позже проснулся первого января. Потом заново собирались у кого-то еще.

***

Однажды все таки это свершилось. Я стала совсем-совсем взрослая: вышла замуж. Тот самый случай когда уже вроде бы и взрослые люди, но ещё не родители. И на самом деле это огромная пропасть (но не говорите это бездетным взрослым).

Все праздники мы теперь были вольны отмечать где хотим и как хотим.

Домашние тусовки нам надоели, поэтому большой компанией друзей мы заказали стол в каком-то клубе на модной набережной, с кучей еды и шампанским. Собрались гулять и веселиться до утра. Мы все приготовили модные платья, но даже тогда, воспитанная семьей с детства привычка дала свои корни: совершенно не хотелось уходить куда-то в пучину вечеринок из пусть и новоиспеченного, но уже уютного дома.

Однако, мы все же собрались за большим столом, молодые, красивые, модные. Вокруг куча чужих людей, конфетти, шампанское, оглушающая музыка. Праздник в самом разгаре.

Я прекрасно помню как остро ощутила странное чувство пустоты: куранты, в одной руке ладонь мужа, в другой трубка мобильника, шампанское держать не чем... Неловко пытаешься все это совместить.... Получается странно. Главное — дозвониться хоть до кого-нибудь из своих: мама, папа, сестра... в ту ночь мы были все врозь. И все что тебе еще нужно — это дозвониться до них троих по очереди. Услышать их голоса.

Но связь в Новогоднюю ночь оставляет желать лучшего.

Я оглянулась. Каждый (вот прям правда каждый!) за нашим столом друзей был занят одним и тем же: заткнув одно ухо пальцем, пытаясь расслышать хоть что-то, мы все дозванивались до своей семьи. Мамам.

«Мам, привет! Слышишь? Ура!!! Я дозвонилась! С Новым годом!!!»

«Алло, привет! Это я! Да, у нас все отлично! С Новым годом! А вы как?!»

«Привееет! Я вас люблю! Мам! Ура! С новым счастьем!!!» — раздавалось с разных концов нашего стола.

Мы все напоролись на одно и тоже: так хотели веселья и свободы, но всем нужна была просто семья. Хотя бы ее голос. Вскоре я смогла дозвониться и до своих.

Мама смотрела «Голубой огонек» дома и пила шампанское. Папа как обычно ничего не рассказал и был печален. Сестра сидела на даче с семьей, свекры традиционно вышли на улицу с соседями по поселку делать салют.

Я задалась одним простым вопросом: зачем мы здесь все собрались, если душой мы в совершенно других местах?

Нам было хорошо вместе, бесспорно, но толи привычка, толи безграничная свобода действий, толи новогоднее волшебство, но каждого тянуло домой к своим. Мы стояли все рядом, но никогда еще не были так далеки друг от друга.

Следующие новогодние праздники мы все разбрелись по своим семьям. Резали оливье с мамами, смотрели «С легким паром», запускали салюты на дачных поселках с папами, катались на снегоходах, обнимались с собаками и весь вечер перезванивались с друзьями.

***

Спустя десять прекрасных новогодних вечеров в кругу семьи, мы с мужем решились на отважный для нас шаг: показать нашим детям Новый Год в жарких странах. И какова жизнь на другом краю Земли?

Обдумав всё, мы собрали компанию друзей, детей и едем на Новый год в Тайланд. Наша компания продумала все до мелочей: дом, бассейн, «Тайный Санта», настольные игры, массаж, программа, пальмы, релакс...

Мы купили подарки, сложили купальники, собрали аптечку и предвкушаем. Возможно это будет самый великий облом в моей жизни — Новый Год без снега, у пальмы, с голыми коленками, босиком, и в пять часов разницы с папой и сестрой... Но как еще узнать, если не попробовать?

Возможно мои дети вырастут и будут писать в своих блогах: «Когда я был маленьким, мама и папа возили нас с братом в Тайланд на Новый Год и это было...»

Но это будет совершенно другая история.

Хотя все они всё равно об одном и том же — про то, что Новый год очень семейный праздник. И пусть даже если вы очень далеко — у вас всегда будет под рукой телефон с любимыми голосами.