Привлекательное детство

Мы шли по улице взявшись за руки. Со стороны это выглядело очень красиво, во всяком случае я так думаю. В середине иду я, а в каждой руке у меня по красивому послушному ребенку, старший что-то без остановки рассказывает, точнее пересказывает последнюю прочитанную книгу, а младший слушает и трогательно к сердцу прижимает игрушечный грузовик. Мы идем по Комсомольскому проспекту, светит солнце и стоит шикарная апрельская погода, мою небрежную укладку треплет легкий ветерок, на мне куртка очень красивого и модного в этом сезоне оттенка. Если бы моя мама описывала мое успешное будущее, то наверняка это была бы одной из ее заветных воображаемых картинок.

Но хватит уже накручивать эту сладкую вату, добавим немного реальности. 

 Это были долгожданные целых пять минут любовной идиллии нашей незатейливой поездки ко врачу.

Дело в том, что младшему Алеше почти три. И у меня, наконец, появилась возможность списывать демонические поступки этого ребенка на великий «кризис трех лет». То есть до этого момента все его поступки не имели оправданий. И я устала. Только что мы были у врача. Возили Алешу показать хирургу в рамках оформления медицинской карточки.

Мы ходим в платную клинику, очередей там нет и все по записи. Зайдя в детское отделение мои дети привычно плюхнулись на микро-стульчики в детском уголке. Неподалеку от уголка на диване расположилась уставшая новоиспеченная мама с невыспавшимся и неуверенным взглядом. Она украдкой посматривала в коляску, где сладко спала ее буквально недавно родившаяся дочь.

Затем она перевела взгляд на моих парней. Вот он, есть! Поймала. Обожаю ловить этот взгляд молодых мам. Когда они смотрят на детей постарше и начинают с недоверием сравнивать их со своими крохами. Я тоже была такой. В свое время и я смотрела с недоумением и растерянностью на детей, которые ходили, говорили и слаженно двигали частями тела. Мне казалось, что мои дети никогда не будут такими огромными. Ну, точнее пока они вырастут пройдет не одна сотня лет и все это будет в другой жизни. Впрочем, сейчас я по прежнему засматриваюсь на детей постарше, теперь с ужасом. Потому что знаю: время летит молниеносно. И я точно знаю, что очень скоро они превратятся в этих лосей, пьющих кока-колу, смотрящих ютюб и катающих с девочками на досках.

Возможно даже залезающих на крышу Андреевского моста на Фрунзенской набережной. Тут мое воображение обычно останавливает холодный пот, предобморочное состояние и я, увы, снова отвлеклась.

Продолжаем. 

В общем, мои дети впечатляли как могли новоиспеченную мать: доставали и перечисляли принесенные с собой игрушки, обменивались ими. Алеша построил из кубиков башню и сказал: «Вот башня, она воот такая большая!» Это было чертовски мило. Я почти гордилась. Но довольно быстро Алеше надоела демонстрация привлекательного детства, и он, возмутившись тем фактом, что его «фолькаген» и «гузовик» находятся не в тех в руках, то есть не в его, громко оглушил всю поликлинику своим криком.

Мне показалось, что задрожали стекла.

Я чуть не упала замертво, потому что заорал он ровно над коляской малышки. Я испугалась не того, чтобы он ее разбудил, это даже не обсуждается. Я испугалась, что это повлияет на психику любого, кто это в принципе слышал. Крик как бы не то чтобы возник и прекратился, нет, это не про Алексея. Режим «крик» он «включил», и выключать не собирался. Потому что невозможно это было терпеть: грузовик и фольксваген ему вернули, но тут же забрали полицейскую и гоночную. Какое уж тут терпение. А хирурга все нет и нет.

Я пыталась привести ребенка в чувства, но шансов не было — мой голос просто тонул в его воплях. Со старшим братом мы срочно вернули его все машинки, а заодно и те, что были не его. На какое-то мгновение это сработало. 

Воспользовавшись паузой я принялась за воспитательную беседу: 

— Алеша, сынок, нельзя так кричать, посмотри какой малыш в колясочке спит. 

Мамаша сидела не моргая и кажется немного пожалела, что родила. 

Алеша посмотрел на коляску, потом на маму коляски, потом на меня и я прям клянусь, на его лице появилось то самое выражение, означающее, что он что-то вроде понял. 

Но через секунду момент снова был упущен. Потому что Алешу снова что-то выбесило и он включил снова сирену. Я стала применять все доступные мне средства по устранению сирены, но все попытки терпели крах. Миша вообще просто заткнул уши. В этот момент я всегда хочу быть Мишей. Я испугалась, что на эти крики сейчас прибежит детский невролог с третьего этажа соседнего здания, и запретит выдавать нам медицинскую карту. А потом принудительно отведет нас к психиатру. Возможно к взрослому. 

Но нет, прибежал хирург, которого мы ждали. Крики, наконец, прекратились, Алеша отвлекся. Но грузовик на всякий случай из рук не выпускал.

Надо отдать должное, когда мы уходили в детском отделении чей-то другой ребенок включил сирену и меня немного отпустило.

Поэтому, мы такие красивые и довольные шли по Комсомольскому проспекту, смеялись и обсуждали как поедем сейчас на метро. Я на миг даже подумала, что все страшное теперь позади. Я всегда так делаю. Я — оптимист.

Проходя мимо книжного магазина, Миша остановился:

— Мама! Смотри! Там продается биография Пеле! — любовь к книгам я стараюсь поддерживать, поэтому решила, что раз уже все случилось, то почему бы не зайти в книжный и не полистать «Пеле».

Довольные мы завалились в книжный. 

И вот я вроде считала себя женщиной умной, но почему-то с детьми всегда влипаю на одни и те же грабли.

Едва мы переступили порог книжного магазина, я вдруг вспомнила, что он опасен для меня почти так же, как и продуктовый: угроза купить лишнее подстерегает на каждом углу. Поэтому мое: «я просто посмотрю новинки» закончились отбором двух книг. Всего двух. Хотя, это не важно. Читать мне все равно некогда.

Пока я «просто посмотрела», мои дети разошлись по отделам и тоже «просто смотрели». Алеша, например, держал уже пять книжек: от «Крошки Енота» до «Приключения голубоглазых медведей в наклейках». Ох, ты ж, великий и ужасный грамотный мерчендайзинг.

Обманным материнским путем мы определились и с Алешиными покупками, выбрав две маленькие книжечки по 250 рублей, еще три правда я отложила себе в сторону (ой, вот понаклеиваем еще вот эти на досуге, для развития) и отправилась искать старшего.

Миша тоже очень любит «просто посмотреть». Вообще в книжный он может ходить словно в библиотеку: возьмет книжечку, сядет как попало и читает, слюнявя пальчик. Через мгновение он забывает, что не дома и книгу эту еще не купил. 

В отделе футбольной литературы «Биография Пеле» оказалась наименее интересной книжкой — еще бы, две недели назад мы засмотрели кино про него до дыр. Да и к Чемпионату Мира в книжных подготовились основательно: всевозможные футбольные энциклопедии обо всем и ни о чем конкретно вели нешуточную конкуренцию за внимание потребителя. Позволив Мишке выбрать одну из них, я взглянула на цену и упала в обморок.

 — Мам, вот что я подумал, так как вы все взяли по две книги, я тоже возьму еще одну. Вот только пока не знаю какую... 

Пришлось немедленно выходить из комы. Иначе, надо было бы оставить книжному магазину в залог, например, почку. 

 — Миша, покупка этой книги — слишком дорого! Это тянет на полноценный подарок ко Дню Рождения. Такие вещи нельзя покупать просто так. 

На самом деле я могу конечно же купить, мне даже проще было бы купить и убраться из магазина поскорее, но я дала себе обещание приучать ребенка считать деньги и не делать необдуманные траты. 

 — Но мама! Это же про футбол! Тут всё про футбольные клубы! 

 — Если мы купим эту книгу, то не пойдем сегодня в пиццерию на ужин, как хотели.

 — Это почему???

 — Потому что эта книга стоит как средний чек в ресторане. 

 — Чего!? — надулся Мишка и выдавил на глаза слезы. 

Мое терпение, настроение, а также позитивный настрой младшего Алексея подходил к концу. Я быстро пролистала футбольно-фанатскую полку литературы и отыскав более-менее приемлемый вариант протянула его ребенку: 

 — Вот, смотри какая книга! Тут и про звезд футбола, и про правила, и про клубы, а главное стоит так, что и на пиццу хватит. 

Миша был доволен. А вот Алексей окончательно потерял способность адекватно перемещаться по магазину.

Он уже поместил свои пока еще не купленные покупки на пол, потоптался на них и с усердием листал новую жертву, что-то типа: «Приключения автобуса и его друзей. Том первый». 

— Я конечно извиняюсь — вмешалась продавец торгового зала, которая появилась тогда, когда уже никому не надо было — но ваш ребенок портит книги! — поджав губы сделала замечание она. 

«Ох, да разве это портит, милая?! Ты не видела еще что такое когда Алеша действительно портит книги» — подумала я про себя. 

— Не волнуйтесь, это наши, мы их купим. 

Продавец изумленно на меня смотрела. Будто я стояла перед ней, например, в ластах или в чем-то еще менее подходящем посреди книжного. Наверное она никогда не видела как двухлетки портят книги. 

Я в последний раз приняла попытку спасти семейный бюджет и вернуть на полку что-то из литературы, не испорченной Алешей. Но не тут-то было. Я разбудила зверя. Того самого, из детской поликлиники. 

Миша обнял свой «Футбол» и поторопился к кассе. Но было слишком поздно. Алексей приступил к выполнению коронного номера. Причина уже была не важна. Его выбешивало все: от книг, до людей его окружающих, которые просто не правильно стояли. Он лег на пол и стал по нему кататься. Цель мне не совсем была понятна, в такие моменты цель уже не цель. 

Вокруг нас моментально образовались люди в «белом пальто». У которых дети так не кричат, и они так на них не шипят, словно Мегера, и книги они так не мнут, и на пол их дети в знак протеста не ложатся. 

В очереди нашелся лишь один молодой человек, лет 17-18, которого это действительно забавляло и он очень сочувственно мне улыбался. Удивительно. Наверное он вырастет и станет классным папой. Спасибо ему. 

В общем, вышли мы из книжного. Миша обнимал свой «Футбол», Алеша прижимал к сердцу «Автобусные истории, издание второе, доработанное». Я в уме прикидывала кого еще, как липку обдирают в книжном магазине, как меня. Судя по лицу кассирши — никого. Хотелось плакать. Или смеяться. Или к психиатру. 

Но мы просто снова взялись за руки и приняли идеальный вид как с картинки. Мишка защебетал свои истории, Алеша слушал и поддакивал. Я наслаждалась этим маленьким затишьем перед бурей. Мне предстояло сообщить, что пиццерии сегодня все таки не будет. Я просто не выдержу, если Алеша и там исполнит.

Никак не пойму, толи я люблю этот вымышленный кризис трех, толи мне по фигу. И пока я печатаю этот текст, Алеша визжит на диване, замотав голову пледом, словно бедуин, он только что отобрал у Миши его игрушки, порвал новые книжки и я совершенно не знаю чего же он попросит через пять минут. Но одно я знаю точно. Точнее два момента. 

Первое: он хорошенький. Второе: надо терпеть. 

P.S. Еще третье вспомнила: мои дети самые лучшие. 

Ахахаха.